Лет двадцать назад, и тоже поздней осенью «Литературная газета» опубликовала статью 19-летнего московского мальчика Ильи Тюрина «Русский характер». Публикация, увы, получилась посмертной, потому что в том же году Илья погиб. Но сегодня эта статья воспринимается как уникальный документ эпохи 90-х годов, когда много спорили о дальнейших путях России, о её многострадальной судьбе, её образах и уникальности. Для меня, однако же, важнее другое: в то время, оказывается, было ещё немало молодых людей, которых судьба страны волновала всерьёз, потому что они от этой судьбы себя не отделяли.
Конечно, сегодня можно посмеяться над юным автором, утверждавшим, что для возрождения нам необходимо десять лет при наличии «приличной власти» и «исторического покоя». Но нельзя отмахнуться от поставленных им вопросов, нельзя отмахнуться ещё от одного выставленного им условия: преодоления вечного российского раскола, без чего нормальная жизнь в стране немыслима. Раскол этот, как известно, у нас в стране преодолевается только в чрезвычайных ситуациях войны или иного страшного бедствия, что делает нас нацией поистине «чрезвычайной». Всю остальную свою тысячелетнюю историю мы делились на народ и интеллигенцию, на богатых и бедных, на «чернь» и «знать», не говоря уж о многочисленных межнациональных претензиях в исторически многонациональной стране.
Так что же всё-таки произошло за последние два десятка лет? Что сбылось и что не сбылось? В первой половине 2000-х нам удалось в относительной степени восстановить свою реальную государственность, которой мы фактически были лишены все 90-е годы и без которой народ, издревле впитавший идеологию «державности», уже изнемогал. Но для меня очевидно, что для Ильи Тюрина и его тогдашних сверстников термин «возрождение России» был синонимом надежды на возрождение её культуры — того единственного, что способно объединить народ в обычной, нечрезвычайной жизни. А ответом на эти надежды в культурной сфере стала тотальная власть гламура, бесконечных подробностей жизни так называемых звёзд, сверкающих обложек пустопорожних журналов и идиотических сериалов, заполонивших телеэкраны. У нас больше нет раскола между народом и интеллигенцией, потому что практически исчезла интеллигенция. Зато у нас возникла новая «гламурная» знать, всё настойчивее примеряющая на себя аристократические маски. У нас больше нет раскола на богатых и бедных, потому что возникла пропасть между очень богатыми и очень бедными. Мы окончательно победили коммунистическую этику, заменив её самоубийственной этикой потребления, пресловутого «успеха» любой ценой, превращённой почти в религию и пожирающей всё живое. А главное, у нас возник внутренний общекультурный раскол.
Несколько лет назад я вёл авторскую колонку в одной из центральных газет. И вот как-то заведующая отделом, молодая и, видимо, неплохо образованная женщина, призналась мне в том, что читает мои статьи с интересом, но, дочитав, не вполне может понять, о чём они. В нашем дальнейшем разговоре я, к своему ужасу, обнаружил, что все мои аллитерации, все ссылки и намёки на русский фольклор, на идеи художественных произведений, которые ещё недавно казались общим местом для всех людей страны, уже не прочитываются, не понимаются, не вызывают никакого отклика. Исчез культурный код, который один только и способен объединять нацию, делать нацию нацией. Иссохла корневая система, которая питает разум, воображение, творчество. И стал ли бы в таком случае Илья Тюрин сегодня рассуждать о национальном характере, если и саму нацию, общероссийскую, подчеркну, нацию, можно обнаружить с превеликим трудом?
Хочется поразмыслить о том, что всё-таки ещё осталось. Например, о молодых людях. О многих и многих талантливых мальчиках и девочках, которых по-прежнему рождает наша земля. С некоторых пор я стал задумываться о некоторой явной аномальности в поведении определённых групп молодёжи. Пристрастие к наркотикам — аномалия. Потеря интереса к общественной жизни в стране — аномалия. Концентрация юных жизней исключительно на обогащении — аномалия. Увлечение экзотическими, нетрадиционными для нашей страны религиями, идеями, течениями — тоже аномалия. Со многими молодыми людьми пришлось разговаривать, пока я не понял одну простую вещь: все эти ненормальности — одного порядка, у всех одна причина. И само явление может быть охарактеризовано чрезвычайно просто: бегство от действительности. Немалое число молодых людей не приемлют господствующей сегодня в обществе этики вседозволенности. А потому бегут как от этой системы взглядов, так и от этого общества. Само же общество потребления никак не придумает, каким образом ему «потребить» собственные молодые таланты. А проще говоря, как ему «потребить» собственное будущее. Тем более если речь идёт о нематериальных субстанциях. Таким образом, можно говорить уже не столько о пресловутой «утечке мозгов», сколько об утечке завтрашнего дня нации. И мне почему-то кажется, что Илья Тюрин, доживи он до сегодняшнего дня, уже не писал бы о русском национальном характере, не переживал бы столь искренне за свою страну и не пытался бы определить условия её выхода из многостороннего кризиса. А присоединился бы он ко многим своим друзьям, для которых бегство от действительности стало единственной национальной идеей.
Если стране все эти талантливые мальчики и девочки не нужны, если она не знает, как и где найти им применение, она вынуждена с ними попрощаться. Она может их вынести (а многих уже вынесла) за скобки бытия. Но что будет в этом случае с самой страной?
Ефим Бершин
COMMENTS